«Большая игра»: Бунт на первой полосе

Антон Сидоренко, 26 июня 2009 г.

Феномен свободы слова очень часто становится толчком для развития голливудских сюжетов. Умный и увлекательный фильм Кевина Макдональда еще раз напоминает, что за правду обязательно стоит бороться.

На место режиссера «Большой игры» претендовало сразу несколько громких имен, в том числе такие разные как Брайан Де Пальма и Джим Джармуш. Доверили снимать относительно молодому Кевину Макдональду. И, видимо, не только потому, что его «Последний король Шотландии» пару лет назад засветился в номинациях на «Оскар». История, показанная в «Большой игре», требовала определенной позиции, не только режиссерской, но еще и человеческой, если хотите, гражданской. В «Последнем короле» Макдональд четко высказался против диктатуры, а еще против безответственности западных демократий, которые, по сути дела, и выращивают в своих недрах таких монстров как бывший диктатор Уганды Иди Амин.

В «Большой игре», киноверсии сериала ВВС (а Британия славится уровнем телевизионного кино), самая, по идее, образцовая американская демократия предстает как коррумпированная, плохо контролируемая обществом система, практически полностью находящаяся под властью корпораций. И только один ее элемент с грехом пополам продолжает функционировать, возбуждая общественное мнение и разоблачая преступные козни политиков. Журналист-одиночка Кэл Макэффри из газеты «Вашингтон глоб» и его напарница-блогер из интернет-версии не только помогают расследовать таинственную смерть помощницы конгрессмена, но и вскрывают чуть ли не всемирный заговор.

Бен Аффлек и Рассел Кроу в фильме «Большая игра»

«Большая игра» — один из самых интересных голливудских фильмов, которые попали на наши экраны за последнее время, потому что Макдональд не оглушает количеством спецэффектов, а старается по-честному взять зрителя перипетиями сюжета и актерской игрой. Разоблачительный пафос а-ля «Спокойной ночи и удачи!» соседствует в нем с вполне авантюрной интригой. Главный авантюрист — конечно же, прожженный репортер в дивном исполнении Рассела Кроу. Неизвестно, каким бы получился Кэл Макэффри в исполнении планировавшегося Брэда Питта, но наверняка не лучшим, чем возможный Бенджамин Баттон в исполнении Кроу. В пару ему и героиня Рейчел Макадамс — акула-блогерша из новых. Если учесть еще Бена Аффлека, у которого роль запутавшегося в политике и женщинах конгрессмена самое заметное появление на экране за последнее время, и Хелен Миррен в роли главного редактора, комплект будет полным и вполне достаточным для того, чтобы два часа не отрываться от экрана.

Самое интересное в картине даже не ответ на вопрос «Кто убийца?». Его-то можно вычислить буквально на первой минуте. Политически грамотной и либерально настроенной публике он известен заранее: традиционно ориентированный на демократов Голливуд выпускает стрелы вдогонку ушедшей команде республиканцев Буша. Виноваты политики, отдавшие страну и мир на откуп транснациональным корпорациям. Для нашего зрителя оказывается более интересным устройство самой американской политической системы, как следует из ленты, до сих пор зависящей от общественных настроений. Вот тут в «Большой игре» и поднимается вопрос состояния современных СМИ.

По мнению авторов картины, настоящая журналистика с ее расследованиями, настоящими, а не дутыми сенсациями и определенной моральной позицией уходит вместе с бумажными изданиями. А ей на смену приходят контролируемые все теми же гигантскими корпорациями электронные СМИ, в том числе интернет-сайты, которые занимаются, скорее, имитацией бурной деятельности, перегружая мозг зрителей и читателей множеством ненужной информации. Впрочем, как следует в итоге «Большой игры», дело не в форме подачи новостей, а в отношении. Если подходить к делу настойчиво и принципиально, то даже газетный репортер с компьютером пятнадцатилетней давности может направить ход истории в другую сторону. Чтобы зритель в такую возможность поверил, авторы «Большой игры» постоянно делают намеки на Уотергейтский скандал, который, как известно, начался после расследования двух журналистов из «Вашингтон пост». «Большой игре» далеко до масштабов Уотергейта, да и Бушу-младшему, по правде говоря, далеко до Никсона. Но имидж «самой образцовой демократии в мире» картина Макдональда в итоге улучшает, это уж точно. Страну, где общественное мнение еще что-то значит, трудно назвать пропащей.