«Анна Каренина»: Нет смерти для нее

Антон Сидоренко, 11 января 2013 г.

Экранизировать Льва Толстого — дело благодарное. Обеспеченное гарантированным вниманием публики.

Главный русский диссидент всех времен рассказал о человеке и его мирах и войнах так много и так интересно, что даже нечитающая публика осведомлена о сюжетах книг отшельника из Ясной Поляны. Во многом благодаря столетним усилиям служителей самого массового из искусств.

И, тем не менее, реакция на новейшую экранизацию «Карениной» Джо Райтом/Томом Стоппардом у русскоязычной публики предсказуема. Те, кто постарше и которые читали роман более внимательно, обвинят авторов-англичан в поверхностном мышлении и «и вообще, лучше Самойловой Каренину никто не играл». Тем, кто вырос на видеоиграх, будет сложновато врубиться в предложенную Райтом и Стоппардом образную систему.

Остаются те, кто рос на ежегодных каникулярных повторах «Обыкновенного чуда» Марка Захарова, а потом до смерти закручивал видеокассеты с фантасмагориями Кена Рассела. Таким в новой «Карениной» ничего не покажется странным. Ни утрированная условность «vopol'ibieriosska…» райтовской России, в которой Россию реальную могут искать только глупцы или зануды, ни непрерывная балетность блестящей музыки Дарио Марианелли, в ритме которой и проживают свои увлекательные судьбы персонажи картины.

Джуд Лоу и Кейра Найтли в фильме «Анна Каренина»

Весь-мир-театр у Райта-Стоппарда воплощен в буквальном смысле в виде зрительного зала, сцены и внутренностей сложносочиненного храма Мельпомены. В нем поместились и несчастливая только по-своему семья Облонских, и поместье мечтателя Левина, и ипподром с конями и жокеями. Действие покидает павильон только считанные разы вместе с прекраснодушным мечтателем Левиным. Все остальные персонажи ограничены рамками своего мира, искусная искусственность которого воистину завораживает.

Такой прием выглядит по теперешним, тяготеющим к натурализму на экране временам, довольно смелым. Драматург и режиссер решительно размежевались с обычным иллюстративным подходом к экранизации толстых романов. И взяли банк, сняв с вечно актуального толстовского романа сливки. Перед драматургическим талантом Тома Стоппарда стоит снять шляпу: его «Анна Каренина» не торопливый пересказ сюжета, а адекватный перевод описанного Толстым конфликта на язык кино.

Словно предупреждая обвинения в развесистой клюкве, авторы новой «Карениной» насытили свой фильм множеством доказательств своей насмотренности. Имеющий глаза увидит в британской «Анне Карениной» больше русского, чем, например, в последней киноверсии романа за авторством Сергея Соловьева. Фильм не пародирует, но мягко иронизирует над толстовской вселенной и над миром «русского» искусства. То есть, в первую очередь, над стереотипами, которые довлеют над западной публикой.

Кейра Найтли и Аарон Тейлор-Джонсон в фильме «Анна Каренина»

Назло пуристам Райт и Стоппард не цитируют, а играют в «Анну Каренину» и ее эпоху, в которой нашлось место и «Полю маков» Клода Моне, и пшеничному полю из финала «Нескольких дней из жизни И. И. Обломова». И замечательному персонажу Мэтью Макфейдена, представляющего Стиву Облонского в виде одной из ранних актерских ипостасей усатого автора киноОбломова.

Самое главное достоинство экранизации Райта-Стоппарда — дистанция между толстовскими персонажами и зрителем сокращена до минимума. Как в театре, где всегда присутствует искушение протянуть руку и дотронуться до героя на сцене. Герои Найтли, Лоу, Тейлора-Джонсона выглядят живыми и вполне близкими современной публике, несмотря на театральный антураж. Все актерские образы в фильме эмоционально заполнены и великолепно исполнены. На экране появляются не голливудские селебрити, а Вронские, Каренины и Облонские. Не такие как у Толстого, не такие как у Зархи и трех десятков других экранизаторов. Но при этом, как минимум, не менее интересные.

Анна Киры Найтли — не угнетенная высшим светом супервумен с урока русской литературы в советской школе. А поддавшаяся инстинктам и потерпевшая великую победу в самом главном человеческом желании почувствовать себя любящим и любимым. И не беда, что Вронский Аарона Тейлора-Джонсона фигура, мягко говоря, не дотягивающая до идеала. Ведь любят не за что, а вопреки. И Каренин Джуда Лоу оказался не мерзко-отталкивающим, а просто нелюбимым и надоевшим.

В общем, условно-театральная «Анна Каренина» оказалась куда более правдивой, чем большинство картонных экранизаций классики. Навряд ли она продвигает нас ближе к торжеству бессмертных толстовских идей. Увы, но с теми недостатками в устройстве общества и отдельных его ячеек, которые граф Толстой порицал с высоты своего рационального века угля и пара, теперь стараются примириться — ХХІ столетие все больше впадает в растерянность перед неисправимой натурой и иррационализмом человека. Талантливо спланированный театральный абсурд постановки Джо Райта и Тома Стоппарда хорош в том числе и тем, что не содержит явных моралите. История любви и смерти Анны Карениной пережила большинство своих интерпретаторов и в дополнительных пояснениях не нуждается.