«Страшные сказки»: У них блоха жила

Антон Сидоренко, 13 сентября 2015 г.

Пока вся планета радостно и энергично скатывается в новое средневековье, итальянский режиссер Маттео Гарроне предлагает заглянуть в его самую увлекательную, сказочную часть. Пересказанные безо всяких сантиментов истории из жизни самых обыкновенных королей, ундин и прочих людоедов очень хорошо ложатся на современную картину мира, в котором свадьбой только начинается, а живут быстро и несчастливо.

Сказки от Гарроне, вопреки названию, не пугают, а, скорее, оставляют в недоумении. Особенно тех, кто не знаком с авторским стилем Гарроне, неудобным, шершавым, и, даже, неприятным. Маттео Гарроне в первую очередь интересуют патологии, и чем они сильнее, тем лучше и интереснее. Поэтому его фильмы (в Минске на большом экране в свое время крутили «Таксидермиста» и «Гоморру») рассказывают об отклонениях от нормы, моральной, социальной, физической. Изобилуют чудаками, преступниками и уродами. В общем, точно как причудливые байки неаполитанца Джамбаттисты Базиле. Четыре столетия назад Базиле изложил на бумаге то, что потом легло в основу всем нам известных книжек Шарля Перро и братьев Гримм. И даже знаменитой песни Мефистофеля про короля и блоху в кабачке Ауэрбаха.

В недавнем прошлом с таким же переосмыслением жутковатого староевропейского фольклора выступал нидерландский режиссер Алекс ван Вармердам в «Новых сказках братьев Гримм». Впрочем, привычных сюжетов в картине Гарроне искать не стоит. Действительно, сколько можно мусолить «Кота в сапогах», «Золушку» и «Спящую красавицу»?.. Тем более, что в сравнении со многими современными голливудскими сюжетами старые сказки выглядят куда более взрослыми и мудрыми. А зрителю лучше и вовсе обходиться без морали — теперь каждый тебе мораль прочитает. Все три сюжета «Страшных сказок» без особой логики собраны в один фильм, но выдержаны в едином, смутно вспоминающемся со времен незабвенной советско-телевизионной Тети Вали, ключе.

Джон С. Рейли и Сельма Хайек в фильме «Страшные сказки»

Короли и принцессы, замки и подводные-наземные чудища котируются сейчас благодаря остромодному фэнтези. Но «Страшные сказки» — не приложение к «Игре престолов». Скорее, к «Декамерону» Бокаччо и его новой киноверсии от братьев Тавиани, трейлер к которой крутят перед началом фильма Гарроне в минской «Ракете». Хотя, судя по этому трейлеру, вполне может быть, что, наоборот, чересчур иллюстративная экранизация классиков итальянского неореализма станет послесловием к ленте Гарроне.

Маттео Гарроне не перегружает свои сказки ни романтикой, ни излишним трепетом к своим персонажам. При идеальном балансе прекрасного и безобразного в кадре, «Сказки» приятно щекочут изнеженные хипстерские нервы. Авторский стиль Гарроне — неуютный, резковатый. И с героями, и со зрителями этот режиссер часто ведет себя грубовато. По сути, такие прекрасные актеры как Тоби Джонс, Сальма Хайек, Венсан Кассель и Джон Си Райли нужны этому фильму только ради англоязычной афиши и международного проката. В образах сказочных персонажей они так же выразительны, как классические изображения на картах Таро.

Венсан Кассель и Стэйси Мартин в фильме «Страшные сказки»

В своем авторском видении Гарроне красочен и вполне физиологичен. Как и культурная среда Ренессанса, где режиссер явно черпал вдохновение и из которой вышел автор «Сказки сказок», переделанных российскими дистрибьюторами в «страшные», Джамбаттиста Базиле. Гарроне оказался интересным интерпретатором богатого художественного наследия соответствующей эпохи и вместе со своими художниками сочинил невероятно красивые костюмы и интерьеры. Действие «Страшной сказки» происходит в какой-то очень живописной местности с шикарными замками на скалах и роскошной растительностью. Хочется верить, что многое в кадре самое настоящее, а не плод компьютерной графики и комбинированной съемки.

Художники и знаменитейший оператор Питер Сушицки («Империя наносит ответный удар», опусы Кена Рассела и Дэвида Кроненберга) также полноценные авторы «Сказок». А вот сценарию, как ни странно, не хватает изрядной доли драматизма. Холодно-отстраненная манера самого Гарроне помножилась на уж слишком аккуратно выписанные диалоги. В результате, «Сказки» чем-то похожи на детскую книжку-раскладушку с подвижными картонными фигурками. У прежних, стопроцентно итальянских картин Гарроне живого места было куда больше.

И да! Бесполезно искать в этой авторской притче с явным оттенком черной комедии урок добрым молодцам. Во времена, когда Базиле записывал свои крестьянские сказки, добру-разуму (и вообще, всему остальному) учили по преимуществу в церкви. А «Страшные сказки» отсылают к тем временам, когда темное воспринималось так же естественно, как и белое. И эти времена возвращаются куда быстрее, чем можно себе представить.