«Выживут только любовники»: Природная аномалия

Антон Сидоренко, 14 апреля 2014 г.

Вторя одному до сих пор популярному ценителю кино, кровь — такая же жидкость как и все остальные. Но на экране кровь выглядит куда как более интригующе, чем вода или молоко. Даже если ее интеллигентно наливают в рюмочку вампиры-интеллектуалы, как в последнем по времени фильме Джима Джармуша.

Андеграундные кровопийцы Джармуша, пожалуй, одни из самых интересных, что появлялись в кино после эпохального фильма Фридриха Вильгельма Мурнау. То, что вампиры из жутких умертвий с помощью волшебной палочки масс-культа очень быстро превратились в едва ли не положительных персонажей, давно никого не удивляет. Вот и  вампиры из «Выживут только любовники» не только вызывают симпатию, но и искреннее сочувствие.

Собственно, как и все, кто не в состоянии пережить культурный апокалипсис наших дней. Герои Джармуша живут в пугающе похожем на наш мире, где время, как и во многих других фильмах Джармуша, явно залипло на одной ноте. И разные вампирские приметы и условности, которыми изобилует картина, не маскируют волнующую суть джармушевой метафоры.

«Выживут только любовники» — пространная притча об избранных, которым нет места в современном мире. При всей своей избранности, они вынуждены скитаться по свету в поисках приюта и пропитания. При том условии, что не всякий приют и не всякая пища их устроит. Более того, количество приютов и пищи непрерывно сокращается.

Том Хидделстон и Тильда Суинтон в фильме «Выживут только любовники»

Своим фильмом Джармуш намекает на феномен творческой личности как на своеобразную физиологическую аномалию. Вампиризм здесь выступает остроумной метафорой подлинной культуры, подпитывающейся кровью своих ценителей. Проблема только в том, что здоровой, незараженной крови на Земле почти не осталось. Утонченные и бессмертные герои Тильды Суинтон и Тома Хиддлстона с их причудливыми культурными запросами — одиночки, обреченные на вымирание.

Если неприкаянный коэновский Льюин Дэвис скитался по заснеженным равнинам Северо-Востока США, путешествуя из Нью-Йорка в Чикаго, то вампиры Джармуша перелетают первым классом из раскаленного мароканнского Танжера в полумертвый обанкротившийся Детройт и обратно. Правда, в отличие от полуголодного американского барда начала шестидесятых, джармушевские вампиры по-вампирски аристократичны и материально обеспечены. Их трагедия разворачивается явно не в материальной, а в духовной плоскости.

Джон Херт в фильме «Выживут только любовники»

Собиратели дорогостоящих артефактов, чужеродные и независимые, они устали нести сквозь столетия свою таинственную миссию и поэтому уходят. Как великолепный персонаж Джона Херта, который представляется никем иным как самим Кристофером Марло, знаменитым то ли предтечей Шекспира, то ли настоящим автором шекспировских шедевров. Колоритная фигура старого вампира, который скрывается где-то в лабиринтах старого Танжера, явно еще один пример бегства от чужеродной Джармушу глобальной цивилизации. А парочка восточных любовников, которой вампиры Адам и Ева передают вампирскую эстафету, прозрачная метафора передачи культурной миссии от одряхлевших молодым и энергичным. Словно в знаменитом и одноименном фильму Джармуша романе Дэйва Уоллиса.

«Выживут только любовники» принципиально переполнен отсылками и аллюзиями, как и положено одряхлевшему и отработавшему свой срок миру. Но самое ценное в нем —  интригующая атмосфера, которую может создавать в кадре только такой независимый от ритма современного кино творец как Джим Джармуш. Который не только выжил, в отличие от своих героев, но даже не изменился.

Впрочем, вопрос выживания, как парадоксально это не звучит, сейчас актуален не только для вампиров.