«Изображая жертву»: Изображать не вредно

Антон Сидоренко, 5 октября 2006 г.

Кто знает, сколько Гамлетов и Офелий скрывают в своих недрах наши малогабаритные квартиры? Модные драматурги извлекают их на свет божий, и они сверкают так, что никакому Шекспиру нашему Вильяму не снилось.

Пьеса Братьев Пресняковых «Изображая жертву», сто тысяч сорок первый парафраз на «Гамлета», вначале была, как водится, поставлена в театре, а потом, в силу своей живости и злободневности, перенесена на киноэкран все тем же театральным режиссером Кириллом Серебренниковым. Для Серебренникова «Изображая жертву» все равно что дебют в большом кино, так как два его первых фильма прошли почти что никем не замеченными. Неизвестно, будет ли он дальше заниматься кино, но в этот раз ему удалось создать очень любопытное зрелище.

Не всякий с первого взгляда разглядит в «Изображая жертву» Шекспира, а в кривляющемся дурачке Юрия Чурсина Гамлета. Поначалу никаких намеков на великую трагедию Серебренников не делает. На экране сплошные будни уголовного розыска. Современный Гамлет работает живым манекеном, на котором проводят следственные эксперименты, а их результаты фиксируют на видео. С этого почти что хоум-видео и начинается кино: бухой калдырь попытался расчленить свою подругу в одноразовом биотуалете у какой-то тошниловки и теперь демонстрирует свои достижения следственной бригаде. Это хоум-видео, которое фиксирует на милицейскую камеру героиня Анны Михалковой, необыкновенно смешное и до ужаса похожее на реальную жизнь. Недаром братья Пресняковы одни из активнейших участников московского «Театра.doc», модного уже несколько лет направления в драматургии, где речь персонажей максимально приближена к реальной или, даже, просто записывается авторами пьес на диктофон на улицах, рынках, стройплощадках и т.п. В Минске чем-то подобным занимается полуподпольный «Свободный театр». А на Западе, где, собственно, все это и изобрели, подобными методами пользовался итальянский неореализм, французская Новая волна, а также пока еще функционирующая датская Догма. Кроме того, «Изображая жертву» своим абсурдом и матом в финале напоминает «Астенический синдром» Киры Муратовой, с которым все небезосновательно сравнивают фильм Серебрянникова.

Юрий Чурсин в фильме «Изображая жертву»

Серебренников долго не мучает нас своей «догмой», хотя эти «милицейские» записи, пожалуй, самое занятное, что есть в фильме. В промежутке между ними мы видим внеслужебную жизнь главного героя, делящего ободранную квартиру с отвратительно-обыденного вида матерью и желающим жениться на ней дядьке-черноморе. У «Гамлета» есть «невеста», которой за тридцать и Гамлет-Чурсин у нее «последний шанс». Покойный отец является ему в снах-кошмарах и не похоже, что помогает герою мудрыми советами. В общем, из всех версий расшифровки «Гамлета» авторы фильма выбрали самую занудную — борьбу с удушающей обыденностью.

Следственные эксперименты, на которых трудится нью-Гамлет, — хорошее средство от скуки, одолевающей парня. Действующие лица в этих мини-спектаклях действительно забавны. Мы видим то рыночного чабана из братской южной республики, утопившего в плавательном бассейне неверную возлюбленную, то тупорылого пацана из непонятно каких алкогольных соображений «пульнувшего» в затылок однокласснику в суши-баре. Тот, кто изображает жертв, — современный Гамлет — всегда выглядит расплывчатой вещью, как какая-нибудь деталь интерьера или настоящий манекен. Ему под тридцать, но он навсегда застрял в своей кепочке в ущербном инфантилизме своего поколения, которое навсегда заигралось в детские игры, о чем и повествует знаменитый матерный монолог капитана в исполнении Виталия Хаева.

Да, «Изображая жертву», открывая, по-видимому, период, следующий эпохе «Астенического синдрома», имеет густо выведенную на первый план мораль. В какой-то степени фильм Серебренникова претендует на манифест поколения, исторгнутого безвременьем девяностых, которое изначально планировалось родиться мертвым, да таким и получилось. Сейчас это тема в моде (см. книжку-бестселлер «Духless»). Поколение, которое изначально было принесено в жертву историческим глобальным переменам. В фильме это проиллюстрировано буквально, как, рассказывать бессмысленно, финальная сцена является маленьким подарком для догадливых зрителей.

Анна Михалкова и Марат Башаров в фильме «Изображая жертву»

Фильм Серебренникова выглядит дебютной киноработой, потому что, как настоящий дебютант, режиссер Серебреников попытался напихать в свое кино как можно больше разного добра. Благодаря этому фильм смотрится очень живо, в отличие от большинства современного российского кино. Главный же ресурс, который демонстрирует Серебренников-режиссер, — умение рассмешить, показав при этом зрителю один палец. Несмотря на арт-претензии, «Изображая жертву» все-таки комедия, хотя и довольно изощренно-злобная.

В доказательство того, что «Изображая жертву» кино русское, сценаристы братья Пресняковы обильно посыпали свою пьесу достоевщиной в виде намеков на Россию, как пространство, в котором в неповторимом коктейле перемешался Восток с Западом. Конфликт поколений в фильме блестяще передан через конфликт восточных палочек для еды, которыми пользуется герой Чурсина, и ложки, которой учит «загребать жизнь» его отчим. Модный японский эскапизм (бегство от действительности) в виде различных мураками, анимэ и суши-барами с караоке — то, что отгораживает нас от неэстетичной современности. Гамлету-Чурсину и вправду лучше жить в каком-нибудь мультике, куда время от времени в дьявольском ритме срывается весь фильм. Быстро становится понятной и причина выбора такой экзотической профессии, как «живой труп». В наше время иногда выгодней казаться мертвым, чем живым. Приняв удобную позу покойника, можно как из укрытия следить за «живыми», которые сами в большинстве своем ходячие упыри.

Несмотря на подобные навороты, и пьеса, и фильм не выглядят современными. Реальное РФ из теленовостей в фильм прорывается лишь один раз полубезумным монологом исламской женщины-камикадзе, который произносит главный герой. (В новом спектакле Серебренникова «Антоний & Клеопатра», премьера которого состоялась на днях в Москве, все действие проникнуто злободневным кавказско-террористическим душком). Игра «жертвы» Чурсина удивительно напоминает Ивана в исполнении Федора Дунаевского из предперестроечного шедевра Карена Шахназарова «Курьер» (1985). От «Изображая жертвой» неуловимо тянет духом перестроечного кино, которое как раз двадцать лет назад и начиналось. В пьесе Пресняковых нашлось место и увальню Бозину в виде соблазняемого деньгами лейтенанта («Мы и наше поколение желаем знать, Бозин, в чьи руки попадет построенное нами здание»), и яростный монолог капитана в суши-баре, не считая мата, как две капли воды похожий на яростный монолог персонажа Владимира Меньшова в финале «Курьера». Единственное, чего нет в «Изображая жертву», — сакраментальной фразы, сказанной в фильме Шахназарова в утешение представителем младшего поколения представителю старшего: «Не волнуйтесь, мы перебесимся, и будем такими же как вы». Гамлет Кирилла Серебренникова выбрал другой путь. Японский.