«Планета обезьян. Революция»: Пока не поздно

Антон Сидоренко, 22 июля 2014 г.

Новое кино про очередную войну людей с приматами из числа тех сиквелов, которые ничуть не уступают стартовой части.

Мэтт Ривз, несколько лет назад так хорошо перенесший на голливудскую почву скандинавский триллер «Впусти меня», и его соавторы-сценаристы бережно приняли творческую эстафету и не пытались спекулировать на начальном сюжете, предложив новую, не менее увлекательную историю.

Сам Мэтт Ривз еще и создатель прогремевшего шесть лет назад «Монстро», хорошо усвоил науку по созданию фильмов-катастроф. Его свежий триллер-антиутопия про столкновение выживших после пандемии вируса людей и резко поумневших благодаря этому же вирусу обезьян получился не только весьма увлекательным, но и многозначительным. Таким, какой была и первая часть, где внезапное восстание приматов против человечества было метафорой чего-то более серьезного, чем просто очередной ужастик о последствиях неудачных научных экспериментов.

«Планета обезьян: Революция» — во всех смыслах голливудское кино, со всеми достоинствами и недостатками большого коммерческого зрелища. Правда, надо отметить, зрелищ с такого уровня драматургией, качеством диалогов и внятным смыслом Голливуд в последнее время рожает все меньше и меньше. В фильме полно спецэффектов (точнее, оно — один сплошной весьма качественный спецэффект), но они не являются самоцельными аттракционами. А работают на общую идею, которую, кажется, можно определить так: договаривайтесь, пока не поздно.

Джейсон Кларк в фильме «Планета обезьян: Революция»

Как и в первой части, персонажи фильма делятся совсем не на человеков и преследующих их обезьян, а на разумных и на злобных, глупых, агрессивно-ксенофобски настроенных существ. Более того, с первых минут авторы весьма эффектно убеждают зрителя, что основная опасность исходит как раз от людей, присвоивших себя право быть царем природы, а на самом деле слабых и немощных без смертоносных приспособлений в руке.

«Планета обезьян: Революция» — зрелище очень драматичное, исполненное в мрачных, постапокалиптических тонах. А в каких еще описывать гибель человечества?.. Причем не от каких-то абстрактных инопланетян или супервулканов, а от братьев меньших, над которыми  еще пять минут назад смеялись в зоопарках. А теперь, когда единственное преимущество в виде интеллекта оказалось иллюзорным, а главное благо цивилизации в виде электричества испарилось, «Homo кликающий» оказался не более приспособленным к жизни, чем остальные приматы.

На фоне таких мрачных событий начинает даже казаться, что вариант с электронным большим братом, о котором так переживали авторы стартовавшего на прошлой неделе «Превосходства», — еще не самый плохой. Хуже, когда в «Планете обезьян» начинаешь искать параллели с актуальными событиями и понимаешь, что людям легче решать совместные задачи с разумными обезьянами, а не с агрессивно настроенными человекоподобными зомби.

Мэтта Ривза и его команду следует поздравить и с убедительными актерскими работами. Новый главный герой — инженер, спаситель колонии выживших, в исполнении Джейсона Кларка оказался вполне достойной заменой герою-ученому Джеймса Франко. А Гэри Олдман, которому и в данном случае гениально удался образ противоречивого, на грани добра и зла героя, добавляет этому фильму оттенок кино «для умных».

Кадр из фильма «Планета обезьян: Революция»

Но, конечно, самая главная актерская удача — перешедший с первой части персонаж Энди Серкиса по имени Цезарь, который не просто успешно руководит своеобразной обезьяньей народной республикой, но и проявляет необыкновенную мудрость, предотвратив ее войну с потерпевшими цивилизационный крах сапиенсами. Серкис-шимпанзе практически синтезирован на компьютере. Однако, технологии, которые за полтора десятилетия использования, кажется, все-таки успешно интегрировались в художественный процесс, не мешают передавать игру Серкиса, его пластику и мимику. И, наоборот, ее выгодно подчеркивают и обостряют.

Как и у Тоби Кеббелла, исполнителя роли главного злодея — макаки с говорящей сталинской кличкой Коба (интересно, это так сценаристы пошутили?). Злобное и мерзкое существо невозможно было просто нарисовать на экране — самые достоверные штрихи в этот образ вносит как раз присутствие типично человеческих эмоций живого актера.

В общем, чтобы сполна насладиться свежей «Планетой обезьян», нужно быть хотя бы немного, но мизантропом. Иначе зрелище того, как приматы в буквальном смысле слова грызут и терзают человекоподобных, может доставить слишком острые эмоции. Слава богу, что кино все-таки голливудское. Значит, с обязательным хэппи-эндом. Что внушает определенный оптимизм — если с обезьянами люди в итоге смогли договориться, то, может, получится и людям с людьми?..