«Монгол»: Закон суров

Антон Сидоренко, 20 сентября 2007 г.

Первая часть дилогии про Чингисхана Сергея Бодрова-старшего оказалась не такой зрелищной, как «Александр» Оливера Стоуна, но и гораздо более правдоподобной, чем казахстанский «Кочевник».

Долгожданная сага про главного завоевателя в истории человечества получилась красивая, медитативная и не имеющая почти никакого отношения к русскому кино. Бодров-старший в очередной раз показал себя как современный режиссер-космополит, который способен поднять многомиллионный проект с интернациональной командой. Но по понятным причинам назвать «Монгола» «очередным» фильмом язык не поворачивается.

Тэмуджин или Чингисхан — фигура знаковая для мировой истории. Кино к таким персонажам подступает не часто и с большими бюджетами. Но в этом году на создателя великой евразийской орды настоящая киномода: в этом году на экраны вышел японский фильм «Чингисхан: всадник Апокалипсиса». Если вспомнить недавнего «Кочевника», которого на определенном этапе снимал тот же Сергей Бодров и чей сюжет похож на «Монгола», то тенденция налицо. Ничего удивительного в этом нет, мир уже привык к восточным блокбастерам «made in China». Но в отличие от красивых компьютерных сказок Чена Кайге и Чжана Имоу фильмы о Чингисхане ориентированы явно не только на эстетический эффект. Хотя первое, что можно сказать о «Монголе» — фильм безумно красивый. Своими фантастическими пейзажами фильм Бодрова напоминает «Долину цветов» Пана Налина. Человеку городскому степь представляется чем-то однообразным и монотонным. «Монгол» разрушает этот образ: каждый эпизод ленты происходит в декорациях нового ландшафта. Просто степь сменяют горы, горы сменяют леса, затем полупустыня и т.д.

На таком грандиозном фоне происходящие в «Монголе» события кажутся мелкими и какими-то камерными. Создатели фильма не балуют зрителя ожидаемыми грандиозными сражениями. Их, видно, приберегли для второй части. (Я, по крайней мере, надеюсь). Большую часть ленты в кадре не более десятка-двух человек. Значительная массовка (те самые несметные рати) появляется только в конце, да и то, наверняка, размноженные на компьютере. То же самое можно сказать и по поводу батальных сцен. Они явно лучше, чем в «Кочевнике», но до стоуновского «Александра» не дотягивают. Эпизодов «стенка на стенку» практически нет, как только воинства сближаются, режиссер хитрым монтажом соединяет в картину общей битвы индивидуальные поединки, что для кино начала ХХI века смотрится, прямо скажем, бедновато.

Таданобу Асано в фильме «Монгол»

Главную роль взрослого Тэмуджина довольно гладко исполняет широколицый японец Таданобу Асано. Будущий Чингисхан, как и положено восточному человеку, малоэмоционален, выдержан и молчалив. Главный герой ряда азиатских народов (Чингисхана считают своим не только монголы, но и казахи, буряты, уйгуры etc.) изображен на сто процентов положительным, а поэтому плоским, предсказуемым и оттого скучноватым. Его противник — хитрый бритый брат (типичный Ягайло с гравюры) — как характер выглядит куда интересней. В любом случае, на кровавого и коварного правителя из советских учебников истории Тэмуджин Таданобу Асано не тянет. Как не тянет бодровский Чингисхан на сверхчеловека, гумилевского пассионария, на сверхвыдающуюся личность вообще. Может быть, реальный Чингисхан и не выглядел былинным героем, но почему-то хочется думать, что выглядел. А фильм Бодрова эти ожидания разрушает.

Зато «Монгол» предсказуемо рекламирует законы Чингисхана. Точнее, главный принцип ордынского уголовного кодекса — «смерть за все». Империя Чингисхана (как и многие другие, надо признаться) была основана на тотальном страхе смертной казни за малейшую провинность. Наверное, для многих прямолинейно мыслящих зрителей, воспитанных в агрессивной среде современного масскульта, такие порядки и найдут понимание. Тем более, что россыпь «строгих, но справедливых» правителей благополучно процветает, и не только на просторах Евразии. Но Бодров благоразумно не педалирует этот вопрос, и в идеологический манифест накануне парламентско-президентских выборов в России «Монгола» не превращает.

Кадр из фильма «Монгол»

В целом, «Монгол» фильм достаточно сдержанный и суровый. Никаких особых кинофантазий Бодров себе не позволяет, что делает его кино чуточку несовременным. Но аутентикой тут тоже не пахнет — проект явно более развлекательный, чем исторический. В смысле монгольской правды жизни гораздо более интересна «Урга» Никиты Михалкова. Специалисты наверняка найдут в «Монголе» еще и кучу ошибок (одежда, амуниция и т.п.). Мне же сразу бросилась в глаза одна и очень грубая: низкорослые и выносливые монгольские кони прославились не меньше своих хозяев, но группа Бодрова предпочла снимать других, более привычных нам рослых коней, вероятно, специально дрессированных для лошадиных трюков.

Сергей Бодров-старший — человек, несмотря на европейскую внешность, с восточным сознанием. В свое время он долго работал в Казахстане. Возможно именно восточная созерцательность виной тому, что «Монгол» вышел несколько монотонным для развлекательного кино зрелищем. Хотя сюжет в фильме движется пунктиром, без особых предупреждений перелетая сразу через несколько лет. Возможно, все дело в том, что фильм предназначен в первую очередь для восточного кинозрителя, который привычен к затянутым зрелищам. В том, что зрелище затянуто, сомнений нет: к концу двухчасовой ленты Тэмуджин только приблизился к тому моменту, когда он станет повелителем целой части света. Помниться, книгу Яна про Чингисхана в безоблачном советском детстве я читал с куда большим интересом.