Драма / Приключения 
только с 16 лет
Заключительная часть трилогии о Тульсе Люпере.
А я уже говорила, что Гринуэй крут? Гринуэй крут. Смотреть, разумеется, есть смысл только всю трилогию целиком.
На что только не потратят деньги российских налогоплательщиков, дабы поиграть в большое искусство. Хотя... все лучше, чем своровать.
Оценку ставлю всей трилогии по совокупности. Да, фильм сложный, фильм местами очень непонятный - и в то же время отличный. Масса смыслов, масса отличных кадров, масса отличных реплик, масса отлично сыгранных ролей. Да, иногда эта масса подавляет, но кто сказал, что настоящее искусство должно быть лёгким для восприятия? Настоящее Кино настоящего Мастера.
какие грибы,при чём здесь это.как можно так пощло размышлять после просмотра фильма.если отбросить манеру повествования,то сюжет на самом то деле прост- тонкая ирония,самоирония.почти все его фильмы сняты в таком духе и не потому что он грибы жрёт,а потому что считае что в наше время только таким образом нужно фильм снимать и таким образом зрителя привлекать,задействовав все360 градусов ,а не тупо пялиться в картинку
Иногда бывает, что, разворачивая конфетную обертку, ты обнаруживаешь под ней не фруктовое пралине в молочном шоколаде, а шуршащую фольгу – еще один скрывающий сладкое содержимое покров. Но разве фольга хоть когда-нибудь смогла остановить кого-то от того, чтобы добраться до шоколадного брусочка? Или, может быть, с ней вкус конфеты становится другим, более изысканным? А может она позволяет лучше донести и в сохранности передать то, что вложил внутрь кондитер? Нет, человек, разворачивающий конфету, смяв фольгу, даже не обратит на нее внимания, чтобы, положив сладость в рот сказать: - люблю я эти конфеты с хрустящей карамелью.
В конце шестого часа мы узнали о том, что вся жизнь Тульса Люпера – это всего лишь мистификация друга его детства Мартино Наковелли. В последнем чемодане – собрание всех чемоданов. Сам по себе принцип кинематографической матрешки далеко не нов. Но, так ли уж важно для зрителя, является ли Тульс Люпер плодом воображения Наковелли, или сам Наковелли вместе с Люпером является только плодом воображения Питера Гринуея. Что такое постановочный художественный кинематограф вообще, как не искаженный несовершенством носителя ретранслятор идей и образов от режиссера к зрителю? Для зрителя, по большому счету, не имеет никакого значения, кто из действующих лиц был для картины персонажем реальным, а кто фантомом. Чем для нас реальнее Тульса Люпера становится Рауль Валленберг от того, что мы знаем, что в годы войны шведский дипломат с такой фамилией спасал евреев в Будапеште? И что общего у реально существовавшего Рауля Валленберга с Валленбергом, рассказывающем о своих переговорах с Адольфом Эйхманом, а затем появляющимся много позже на мосту с заклеенным скотчем ртом? Перефразируя цитату Гринуэя с его «Нет истории, есть только историки» можно сказать, что не существует некоей объективной «универсальной» реальности для всех - нет иной реальности кроме твоего собственного восприятия. И это, как всякая частность, вполне справедливо и к показанной картине, в том числе и в отношении произведенного ею на зрителя эффекта.
Но.… Полагаю, что для создателя картины все-таки куда важнее собственно сюжета как ее повествовательного стержня (речь, разумеется, не идет о «mass production»), должна быть реализуемость возможности донести до зрителя свои идеи и мысли (или породить собственные, что, наверное, даже лучше), то деформирующее сознание воздействие, которое картина оставляет в умах после себя. И если ты выходишь после просмотра думая «надо будет сигарет купить, а на завтра будильник не забыть поставить» – получай автор единицу. И вот тут Гринуею мои аплодисменты… По совокупности ….
:-0 Отпад! Хотел бы я знать, где растут те грибы, которых накушался режиссер перед тем, как эти фильмы снимать! :))
Документалистика на большом экране становится привычней и ближе минскому зрителю. До авторских изысков пока не доходит, в дело идут ленты попроще...
