«Последние дни»: Последний Декаданс

Антон Сидоренко, 16 января 2006 г.

Наконец-то в наш «Киноформат» попали по-настоящему фестивальные фильмы.

«Последние дни» американца Гаса Ван Сента и «Гарпастум» россиянина Алексея Германа-младшего иначе как на большом экране и со специфической публикой в зале показывать нельзя.

Особый ритм, картинка и хитрые авторские задумки требуют к себе повышенного внимания, которого от среднего зрителя с попкорном вряд ли дождешься. Если обычный, пускай даже артхаузный, фильм подстраивается под зрителя, то в данных случаях зрителю придется подстраиваться под плавный ход мысли авторов.

Гас Ван Сент окончательно порвав с голливудским конформизмом (надолго ли?), «Последними днями» продолжает свою медленную, медитативную серию «Джерри» и «Слона». Как и предыдущие работы, мотивы «Последних дней» взяты из действительности. Сквозь белокурую личину главного героя Блейка недвусмысленно просвечивает личность культового музыкального лидера девяностых Курта Кобейна. Собственно, фильм и представляет из себя вольную интерпретацию смерти кумира поклонников «Нирваны». Можно, конечно, было бы поиронизировать насчет коммерческой приманки, которую представляют «Последние дни» для фанатов группы. Но еще десять лет назад Гас Ван Сент написал замечательную наркоманскую книгу «В розовом», год назад изданную и на русском языке в оранжевой серии.

Певец Блейк в этой книжке предстает расслабленным покупателем сверхмощной строительно-дорожной техники, всяких тракторов и грейдеров по цене в сотни тысяч долларов. Он мается от экзистенциальной скуки в своем поместье (так же как фильме) на фоне истории об неком режиссере рекламных роликов, гомосексуалисте и алкоголике, в котором отдаленно просматриваются черты самого Гаса Ван Сента. Книга, если честно, представляет из себя полную дичь и глючь, сюрреалистичный набор вспышек-кадров вансентовского сознания. Ее особенно приятно читать в перерывах между купанием в мутноватом и пресноватом море и пыльными летними походами в грязноватый китайский ресторанчик.

Майкл Питт в фильме «Последние дни»

В отличие от печатного творчества, «Последние дни» вышли по протестантски суровыми и скупыми на картинку и эмоции. По количеству персонажей и по их активности в кадре «Последние дни» гораздо ближе к «Джерри», в котором, как известно, два героя идут по пустыне на протяжении двух часов. В истории про смерть музыканта Блейка только один главный герой. Три четверти экранного времени он бродит по грязному американскому лесу в красных трениках, а оставшуюся четверть пытается заняться творчеством, да так неудачно, что в конце концов и умирает.

Наблюдать за этим в какой-то степени интересно, в какой-то не очень. Экзистенциальные проблемы потерявших жизненные ориентиры американских рок-звезд отечественному зрителю довольно далеки. Неискушенному наблюдателю и вовсе может показаться, что Блейк погибает от банальной скуки. На самом деле все гораздо сложнее, хотя и гораздо непонятнее. Я, например, вообще не уверен, что Ван Сент последними тремя работами хотел выразить что-то конкретное. «Последние дни» — это кинематограф ощущений, для успешного соприкосновения с которым надо настроится на определенную авторскую волну. Режиссер явно поднимает вечные вопросы, Смысла и Цели жизни, но ответы на них не может дать даже современная философия, не говоря уже об американце Ван Сенте.

Ван Сент пользуется очень простыми на первый взгляд выразительными средствами: камера никуда не бегает и не прыгает, планы статичны и длятся помногу минут. Единственный изысканный визуальный аттракцион происходит в фильме непосредственно после смерти главного героя. Но он рассчитан на внимательного зрителя, который не заснул в предыдущие два часа.

В любом случае, от трилогии Ван Сента веет не лучшими для Америки вещами. Америка 1990-х представала у него в виде жизнерадостных подростков-отличников и умниц, правильных хорошистов, у которых все уже сложилось или вот-вот сложится. Теперешние его герои потерянного бродят по пустыням и весям, изредка убивая себя и всех, что попадается у них на пути. Признаки декаданса налицо. Учитывая кризис идей в современном Голливуде, творчество Ван Сента выглядит весьма символично.

Чулпан Хаматова и Евгений Пронин в фильме «Гарпастум»

Так же упадочно выглядит и «Гарпастум» Алексея Германа-младшего. Хотя Алексею Алексевичу лет не так много, по фильмам он предстает едва ли не ровесником своего отца. «Гарпастум» — его второе творение, но как и в первом, «Последнем поезде», здесь также много кашляют, разговаривают за кадром и в кадре, мельтешат, скрипят, хрустят и т.п. В общем, все очень похоже на фильм Германа старшего «Мой друг Иван Лапшин» и другие его картины. Если вы большой поклонник гиперреализма, то конечно «Гарпастум» вас позабавит. Но, как и в случае с «Последними днями», на «Гарпастум» надо приходить подготовленным. Заявленная в титрах история про российский футбол начала века — только предлог, чтобы затянуть зрителя в зал.

Герман-младший явно пытался создать тонкое интеллектуальное зрелище со множеством отсылок ко временам Серебряного века, временам настоящего Декаданса. Поэтому «Гарпастум» перегружен подробностями, как советская колбаса туалетной бумагой. Во всем ощущается ленфильмовская художественная школа, со всей ее щепетильностью к историческим деталям. Перегружен фильм и персонажами, в некоторых с трудом можно признать знаменитостей Серебряного века вроде Александра Блока (в исполнении Гоши Куценко!), Анны Ахматовой и т.д. В итоге смысл довольно монотонного и затянутого зрелища остается расплывчатым и загадочным, возможно, даже для самих авторов. «Гарпастум» оказывается очередной игрой умных папиных сыновей в постмодернизм. Похожими творениями в последнее время заставлены полки всех книжных магазинов. А вот на экране такое смотрится не очень.