«Молодость»: Если бы юность могла

Антон Сидоренко, 17 ноября 2015 г.

Новый фильм Паоло Соррентино, на диво, добрался на широкого экрана в Минске. На большом экране «Молодость» совершенна, как египетская пирамида: в промежуток между кадрами невозможно воткнуть ребро игральной карты.

Наверное, таким и должно быть искусство на самой вершине своего развития — холодным совершенством без возможности для каких-либо улучшений и изменения формата.

В руке и глазомере Паоло Соррентино сошлось все великолепие европейского авторского кинематографа за последние полвека. Недаром режиссера так часто обвиняют в повторах и подражательстве. В «Молодости» с первых кадров ощущается многовековая интеллектуальная традиция, основанная не только на кино, но и на литературе, живописи и всем том, чем человечество обязано старушке Европе. Да, в тщательном, мастерском почерке Соррентино сошлись и Феллини, и Ален Рене, и живопись Возрождения, и философская проза Томаса Манна, и ирония послевоенных леваков-интеллектуалов.

На волшебной швейцарской горе, где разворачивается действие картины, еще не умерли, но уже вознеслись. Соррентино сделал кино про рай для богачей и селебрити, где все равны и одинаково беспомощны. Богатые и знаменитые персонажи «Молодости» живут в специальном санатории и нуждаются в постоянной опеке медицинского персонала, ведь перед временем и старостью все бессильны. Даже те, кто пока имеет товарный вид.

Майкл Кейн в фильме «Молодость»

Ироничный неаполитанец Соррентино выписывает своих героев с большой долей сатиры и даже сарказма. Горный приют для престарелых богачей — вершина общества потребления и в прямом, и переносном смысле. Ежедневно обитатели суперсанатория потребляют множество процедур, и весьма экзотических в том числе. А главная процедура — отсутствие обычных людей, которые прорываются к ограде лишь изредка. Например, чтобы взять автограф у совершенно потерявшей товарный вид звезды футбола, в образе которой Соррентино безжалостно вывел игравшего за его родной «Наполи» Марадонну.

Именно о старости, наступившей или наступающей, рассказывает «Молодость». Как и практически все главные фильмы Паоло Соррентино от «Изумительного» (о старейшине итальянской политики Джулио Андреотти), до, возможно, лучшего фильма режиссера «Где бы ты ни был» (о престарелом рокере в невероятном исполнении Шона Пенна) и, разумеется, «Великой красоты», где рассказано о завершении целой эпохи в истории Вечного города. 

В «Молодости» (которая вполне могла называться и «Старостью») очень четко, но при этом изящно показано, что немощь физическая совсем не означает немощь духовную и интеллектуальную. Тело стареет, а душа остается молодой. Пускай и смотрит на мир в обратную сторону подзорной трубы.

Пол Дано и Харви Кейтель в фильме «Молодость»

Главный герой «Молодости», знаменитый композитор, в исполнении Майкла Кейна (настолько убедительном, что создается впечатление, будто в том числе он играет и самого себя) не стремится вернуть свои лучшие годы. Он не чувствует себя ущербно, потому что все так же гениален и самодостаточен, настолько, что не нуждается в каких-то внешних атрибутах признания своего таланта. Более того, именно среди альпийских вершин композитор достигает пика своего творчества. 

Точно так и сама «Молодость» — самодостаточное и глубокое зрелище. Неаполитанец Соррентино на этот раз представил публике образец глобалистского кино, снятого на английском с голливудскими звездами. Южанин по натуре, режиссер и в работе на английском языке с англоязычными актерами остался верен себе. Соррентино — гениальный визуал, у которого изображение в фильмах говорит куда больше слов. Каждый кадр и каждая сцена тщательно выверены и сконструированы. Именно изобразительный ряд фильма, зафиксированный камерой постоянного соавтора Соррентино оператора Луки Бигацци, производит наибольшее впечатление и остается в памяти. Весь стиль Соррентино на редкость гармоничен и музыкален. Изображение в «Молодости» подкреплено точно подобранной звуковой дорожкой, в которой оригинальная музыка Дэвида Лэнга соседствует с поющей прямо в кадре поп-дивой Паломой Фейт.

Вся красота «Молодости» призвана компенсировать убожество старости ее героев. В итоге оказывается, что они не слишком отличаются от простых смертных из долины. Единственное, что необходимо утомленным небожителям из придуманного Соррентино санатория, — тишина и покой. И, возможно, толика человеческого участия и эмоций. Равно как и той европейской культуре, о которой рассказывает «Молодость» на самом деле и которая лишь снаружи старая, но в душе вечно молодая.