«Вий 3D»: Страшно не будет

Антон Сидоренко, 4 февраля 2014 г.

Эпохи в кино сменяются даже быстрее, чем поколения зрителей. Создатели «Вий 3D» трудились над новой экранизацией повести Гоголя почти восемь лет и пришли в кинотеатры со своим зрелищем как раз тогда, когда зритель уже начал отвыкать от подобных.

Что, правда, не помешало фильму стать настоящим блокбастером, собрав в первый уик-энд едва ли не рекордную кассу. Правда, несмотря на то, что билеты на первые дни показа были раскуплены заранее, зрительские рейтинги фильма оказались аховыми.

Нет, спецэффекты в фильме вполне современные и богатые, актеры заняты популярные и играют отлично, в сценарии много остроумных моментов. Дело в самой интерпретации событий и персонажей «Вия». То, что еще в начале двухтысячных казалось вполне естественным и небезобразным, через десять лет уже не удивляет и не развлекает новую генерацию зрителей.

Интернациональная команда «Вий 3D» благоразумно не стала пересказывать известный большинству в общих чертах сюжет повести Гоголя. Новый «Вий» на поверку оказывается не жуткой сказкой для взрослых, а почти лишенным мистики хитросочиненным детективом в духе Умберто Эко и Владимира Короткевича. Что неудивительно — его авторы родились и воспитывались в рациональном духе индустриальной советской эпохи, когда мистическое в книгах Николая Васильевича проводилось по линии детской литературы. По этой же, подростково-приключенческой лини проходил и советский «Вий» 1967 года с Леонидом Куравлевым и Натальей Варлей в главных ролях, совсем неплохой для определенного времени и определенных обстоятельств.

Джейсон Флеминг в фильме «Вий»

Новый «Вий 3D» снимался уже в другую технологическую эпоху, и киноаттракционы в нем куда более изощренные. И подход к самой организации зрелища иной, голливудский. Хотя национальный колорит вполне украинский, с вислоусыми казаками и потоками горилки, бережно намекающими на продакт-плейсмент. Правда, в отличие от множества новорусских фильмов, известная украинская компания-производитель додумалась не выставлять в кадр бутылки со своей продукцией.

«Вий» и в самом деле отличается от всех новорусских «блокбастеров», которыми глушили растерявшегося от бекмамбетовских дозоров зрителя второй половины двухтысячных. Картина сделана по-голливудски грамотно, по всем канонам современной киноиндустрии. Начиная с постмодернистского сюжета, для которого Гоголь только предлог, да затравка, продолжая съемками в кинокультурной Чехии, а не на студии Довженко или Беларусьфильме, и заканчивая вполне адекватными стереоэффектами. Хватает в фильме и юмора, иногда перехлестывающего в очевидную сатиру. Великолепные актеры (особенно стоит отметить последнюю роль Валерия Золотухина) разыграли историю постВия с той здоровой самоиронией, которой так не хватает некоторым персонажам с минской вип-премьеры фильма в кинотеатре «Салют», что сами бы чудесно вписались в произведения Николая Васильевича.

В общем, такой бы могла была быть знаменитая «Масакра» Андрея Кудиненко, если бы создавалась в человеческих условиях.

Валерий Золотухин и Юрий Цурило в фильме «Вий»

Пускай и с явной оглядкой на Терри Гиллиама, Гильермо дель Торо и Тима Бертона команда постановщиков во главе с режиссером Олегом Степченко постаралась передать если не букву, то дух сказочно-бредовых фантазий русско-украинского писателя. И, похоже, переборщила если не с культурным бэкграундом, то с уверенностью в здравый ум современного зрителя. «Вий 3D» на поверку оказался не ожидаемым мистическим аттракционом, а фокусом с последующим разоблачением. Что наверное не совсем оправдало чаяния воспитанного на масс-культе зрителя, для которого вампиры да оборотни едва ли не такие же члены семьи, как и старшие родственники, выстаивающие к каким-нибудь свежеобретенным дарам на глубоком морозе часовые очереди.

Со своими английскими учеными, призванными картографировать дикую Украину и Московию заодно, волшебными фонарями и духовными пастырями — однозначными мракобесами, «Вий 3D» выглядит своеобразным приветом из Века Просвещения Веку Потребления. Последний, как оказалось, живет скорее по средневековым канонам, и иррациональное в нем удивительнейшим в компьютерную эпоху образом побеждает разумное. Удивительно, но жажда иррационального у современного зрителя, похоже, сейчас ничуть не меньше, а то и больше, чем у читателя Гоголя в середине позапрошлого столетия. 

В общем, будущие интерпретаторы классики готического романтизма, к которому с некоторой натяжкой следует отнести и Н. В. Гоголя, должны иметь в виду, что чистые умом и сердцем предпочитают не только чистую как слеза горилку, но и такие же чистые эмоции. И если в этот раз слегка повзрослевшие фанаты «Сумерек» повелись на рекламу «Гоголя», тесно связанного в массовом сознании с мертвыми панночками и летающими гробами, то в следующий раз такое может и не прокатить.