«Стиляги»: Музыка нас связала

Антон Сидоренко, 26 декабря 2008 г.

По-хорошему, мюзикл Валерия Тодоровского опоздал лет на десять. В конце девяностых шлягеры из его фильма еще были шлягерами. А политический подтекст как нельзя лучше подошел бы к предвыборной кампании Борис Ельцина «Голосуй, или проиграешь!»

Но этот недостаток легко компенсируется небывалым для современного российского кино драйвом, яркими красками и свежими, молодыми лицами в кадре.

В любом случае, в конце девяностых такое кино вряд ли могло появиться. На него просто не хватило бы денег и современных кинозалов с хорошим звуком. Сегодня деньги опять куда-то растворились, но шанс прозвучать у «Стиляг» есть: во времена американской Великой Депрессии мюзиклы пользовались большим успехом. Валерий Тодоровский сделал что-то очень похожее на классический голливудский мюзикл, разумеется, с российской спецификой. Музыкальные фильмы в Голливуде 1930-х — 1950-х выходили, как правило, несколько туповатые, безудержно веселые. «Стиляги» — кино подчеркнуто идейное. И, как следствие, с определенными выводами.

Создавали его люди того поколения (самому Тодоровскому 46), которое успело понюхать советской власти и обратно в юэсэса, мягко говоря, не рвется. Предназначены «Стиляги» тем, кто узнает о былых временах все больше из ностальгирующих передач путинского тэвэ: 90% посетителей кинотеатров сейчас составляют люди, не нюхавшие кислого запаха советской казармы, а поэтому имеющие об этой казарме исключительно смутные представления. Конечно, спорить, в какие именно времена жилось лучше, можно до хрипоты. В конце концов, именно про середину пятидесятых Михаил Козаков снял свой персональный амаркорд «Покровские ворота» — как сейчас говорят, суперпозитивный фильм с интеллигентной коммуналкой, влюбленными в передовых пловчих юными, послесталинскими костиками и безудержной французской полькой.

Максим Матвеев и Антон Шагин в фильме «Стиляги»

Но для поколения пятидесятых свобода заключалась в том, что можно носить иностранное и не слышать по ночам визга шин «черных марусь». Для поколения семидесятых-восьмидесятых этого было уже недостаточно. Главная мысль фильма «восьмидесятника» Тодоровского — с одежды свобода только начинается, свобода должна быть в основном внутри человека.

Музыканты восьмидесятых, чьи слегка подкорректированные песни стали саундтреком к «Стилягам», еще не думали о гонорарах, а просто самовыражались в надежде расшатать обветшавшую систему цвета хаки. Наверное поэтому Валерий Тодоровский взял в фильм, действие которого происходит в пятидесятые, их музыку. В музыке восьмидесятых, как в никакой другой, ощущается дыхание внутренней свободы. Ни до, ни после такой энергетики не наблюдается.

В «Стилягах» нет единой музыкальной темы. Это не рок-опера, скорее, своеобразный фильм-концерт со вставными номерами, которые можно вырезать и крутить по ТВ в виде клипов. С точки зрения техники постановки режиссура, операторская работа, звук, костюмы, декорации безупречны. Звук «Стиляг», кстати, записывал гениальный белорусский звукооператор Сергей Чупров. Да и многие натурные съемки были сделаны в Минске, чей главный проспект в означенном в титрах 1955 году носил имя Иосифа Сталина, а сейчас сыграл роль пресловутого московского «Бродвея» — улицы Горького. На историческую точность «Стиляги», понятное дело, не претендуют. Как развлечение тоже, наверное, проиграют шаблонной «Любови-Моркови 2»: мюзиклы в бывшем СССР пока не пользовались большим зрительским спросом. Да и, что тут греха таить, просто поржать над попкорном на «Стилягах» будет просто грешно.

Оксана Акиньшина в фильме «Стиляги»

Особенность российского мюзикла в том, что самое главное в нем происходит между песнями — герои сражаются за свободу самовыражения, любят другу друга первой любовью и познают первые горькие разочарования. Актерские работы в «Стилягах», как всегда у Валерия Тодоровского, прелестны. Стоит отметить не только главную пару Оксану Акиньшину и Антона Шагина, но и очень интересные роли — Максим Матвеев (сын дипломата Фред) и Екатерина Вилкова (Бэтси), которые были открыты миру в предыдущей ленте Тодоровского «Тиски». Но старая гвардия все равно переиграла молодежь. Проверенная харизма Сергея Гармаша, Олега Янковского, Леонида Ярмольника, Ирины Розановой перекрывает молодой задор нового поколения, несмотря на то, что эти актеры находятся на экране считанные секунды. Особенно хорош Гармаш, чья баллада «Человек и кошка», лучшая в фильме и едва не интересней оригинала.

Забавный факт. Молодой Андрей Тарковский был в числе самых отъявленных московских стиляг: носил соответствующие брюки, слушал западные пластинки и, как свидетельствует его сестра Марина, рисовал в конспектах на лекциях Института восточных языков, где поначалу учился, загадочную и такую манящую надпись «Coca-cola». Подростковое «низкопоклонство» перед Западом в итоге завершилось примечательной фразой все того же Олега Янковского из «Ностальгии»: «Надоела мне ваша Италия хуже горькой редьки!»

«Стиляги» завершаются говорящей панорамой когдатошнего «Бродвея», а теперешней Тверской. Тут бы и грянуть авторам всем хором пиафовскую «Нет, я ни о чем не жалею» в духе «Мечтателей» Бертолуччи. Но нет. «Стиляги» оканчиваются не так однозначно, поколению, завоевавшему для России свободу, есть о чем подумать.