«Мандерлей»: Избить пересмешника

Антон Сидоренко, 24 октября 2005 г.

Бедные, недалекие американские рабовладельцы! Сколько проблем они поимели и поимеют еще в будущем из-за неосмотрительно завезенных на новый континент черных братьев! Лучше бы они завезли в свое время белорусов. С белорусами никогда никаких проблем.

«Мандерлей» Ларса фон Триера на фоне остальных фильмов минского репертуара — как Эмпайер Стейт Билдинг на фоне Марьиной Горки (при всем уважении к последней). Произведение отчаянно художественное, авторское, рассчитанное на внимательного и внимающего зрителя. Фон Триер может себе такое позволить — два с лишним часа в эстетике телеспектакля. Только актеры, минимум декораций, подчеркнутая условность и размеренность. Литературное разбиение «Мандерлея» на восемь глав и толстовский голос за кадром… Вы еще не разучились читать книги?

Вторую часть триеровской трилогии «U.S.A.» именно читаешь, впитываешь медленно и всей душой. Вызывающую театральность перестаешь замечать где-то к главе третьей-четвертой. Новая картина не добавляет никаких творческих изысков в палитру датского догматика. Никаких неожиданностей — «Мандерлей» непосредственное продолжение «Догвилля», банальная вторая серия. Наверное, именно поэтому работа ничего и не получила на последнем Каннском фестивале. Фон Триер занудно долбит в одну точку, предлагая нам игру-проповедь, в которой шкурка за шкуркой снимает иллюзии с самой-самой страны в мире.

На этот раз темой проповеди стало рабство, внешнее и внутреннее. Если история «Догвилля» о подлости человеческой была, в общем-то, интернациональна и только финальные титры-слайды под «Young Americans» Дэвида Боуи на сто процентов увязывали маленький провинциальный городок с Америкой, то Мандерлей с его черно-белым населением — типичная хлопковая плантация, затерявшаяся на просторах Алабамы. Прошло семьдесят лет после отмены рабства, но чернокожие работники по-прежнему находятся на положении рабов. Все определяет цвет кожи. Ситуация прямо из моей любимой книги «Убить пересмешника» Харпер Ли, действие которой разворачивается как раз в Алабаме и как раз во время Великой Депрессии. Уже знакомая нам дочь мафиозо Грейс (на этот раз в исполнении Брайс Даллас Ховард, до смерти похожей на нашу Аллу Клюку, то бишь Евлампию Романову из соответствующего сериала) опять пытается избавиться от чрезмерной опеки отца и берет мандерлейских рабов под свою опеку, демонстрируя лучшие черты характера своего папаши.

Уиллем Дэфо и Брайс Даллас Ховард в фильме «Мандерлей»

Но, как закономерно обнаруживается, рабы вовсе не жаждут свободы, их вполне устраивает размеренная жизнь под присмотром Большой Мэм, когда решают за них и не надо ни о чем особо задумываться. Призрак Свободы за высоким забором, напротив, пугает своей неизвестностью и неустроенностью. В общем, мы, бывшие жители большой и красивой страны под названием СССР, все это уже проходили и, даже, проходим по сей день. История освободившегося Мандерлея — это история любого из пятнадцати государств-осколков былого неделимого.

И отказ от работы, и вырубленная изгородь, которая защищала поля от пыльной бури, в итоге погубившей урожай, и садистская жестокость и скотство к себе подобным — приметы нашего с вами времени, и нашей с вами страны. А как итог — рабы жаждут нового Господина или, в данном случае, Госпожу.

Наверное, для левацки настроенных университетских мечтателей-антиглобалистов, которые любят превращать в помойку улочки европейских городов, подобная проповедь-провокация действительно очень полезна. Триер на очень простых примерах показывает, что термин «Демократия» давно выродился в пустой звук и насильно демократизировать общество невозможно. Что мы и видим сейчас в Ираке. Но именно эта явная злободневность в «Мандерлее» и настораживает, как настораживала в свое время и в «Догвилле».

Аксиомы Триера, мягко говоря, не новые. Все тоже самое, но гораздо афористичнее рассказывал сказочник-для-взрослых Евгений Шварц в своей пьесе «Дракон», а потом показывал в своем замечательном фильме Марк Захаров. «Мандерлей» создан явно для западного зрителя, не для, извините, раба. Сложные и запутанные отношения Европы и Америки, матери и дочери, минским зрителем в расчет не берутся. Язвительная критика США здесь не действует, в Беларуси по телевизору еще не такое услышишь. Выражение «А у вас зато негров линчуют» воспринимается почти так же как детское «Сам дурак».

Исаак де Банколе в фильме «Мандерлей»

Но чего у Триера не отнять — умения работать с актерами. Как и в «Догвилле», актерский ансамбль «Мандерлея» просто превосходный. Эпизодических персонажей практически нет. «Мандерлей» — набор черно-белых костяшек для домино, каждая из которых на своем идеальном месте, будь то роль папаши-гангстера (Уиллем Дефо), раба-притворщика Тимоти (Исаак де Банколе) или молодого гангстера (Жан-Марк Барр).

В самом разгаре кинематографа компьютерного, механического Триер делает все ставки на живого актера и необыкновенно от этого выигрывает. Когда ощущение, что смотришь телеспектакль, притупляется, от «Мандерлея» ловишь самый настоящий кайф, как от случайно открытого некрасивого тома на бабушкиной полке, который оказывается все более и более увлекательным с каждой прочитанной страницей. (Триер недаром разбил свое кино на главы, спасая фильм от монотонности). Но вот, перелистывается последняя, самая неожиданная и интересная страница, и режиссер нас опять провоцирует уже хорошо известной песней Боуи и кадрами черно-белой Америки.

Что ж, если считать США вершиной современной цивилизации, то и собственные пороки можно демонстрировать на американском примере. Как говориться, большое лучше видится на расстоянии. Неужели только США безгрешны? А сам фон Триер, из фильма в фильм демонстрируя наихудшие черты человеческой натуры, неужели не выглядит извращенцем? И после выхода из кинозала не перестает преследовать ощущение, что Триер опять тебя обманул. Где — непонятно, но все-таки обвел вокруг пальца.