«Братья Гримм»: Меньший среди братьев

Антон Сидоренко, 2 октября 2005 г.

Постмодернист Гиллиам запутался в паутине романтизма. Чтобы в полную силу насладиться «Братьями Гримм», надо разбудить в себе ребенка.

«Коля, вы романтик?» — вопрошал герой одного детского фантастического боевика из советского прошлого. Не верьте тем, кто утверждает, что времена романтиков канули в Лету. Коля оказался романтиком, Терри Гиллиам тоже. Изобретатель самой утопичной из всех антиутопий «Бразилии», потерявший последние остатки страха и стыда где-то в пустыне под Лас-Вегасом, самый американский из всех монтипайтонов упрямо гнет свою романтическую линию в самое неромантическое время.

Перво-наперво, «Братьев Гримм» обвинили в излишней голливудскости, т.е. конформизме, соглашательстве с рынком. И то правда. Проект на восемьдесят миллионов не может не окупиться. Если, конечно, его автор не Терри Гиллиам, который разорил за свой долгий киновек не одного продюсера. И при этом продолжает снимать грандиознейшие по своей масштабности постановки. «Братья Гримм» созданы не просто с шиком, а с голливудским шиком, который сразу заставляет вспомнить о «Сонной лощине» Тима Бертона. В самом деле, визуальный ряд «Братьев», созданный художником-постановщиком Гаем Диасом и оплаченный небезызвестными братьями Ванштейн, кажется куда менее волшебным и куда более стандартным, чем монти-пайтоновские «Джаббервоки» или «Король Артур». Но как только герои открывают рот, дает о себе знать гиллиамовский стиль, бережно лелеемый со времен все тех же пайтонов.

Хит Леджер и Мэтт Дэймон в фильме «Братья Гримм»

Братья Вильгельм (Вил) и Якоб Гримм, они же Мэтт Деймон и Хит Леджер собственными персонами, резвятся в лесах своей родной Германии не хуже каких-нибудь рыцарей Круглого Стола. Классический дуэт забияки и зануды-ученого здесь расцвечен чудесной историей о «волшебных бобах», которые придумал мечтательный Якоб, а прагматик Вил в них не верит. Братья ведут семейный бизнес — за скромную плату «освобождают» жителей немецких городов и весей от ими самими придуманных привидений и чудовищ. И, разумеется, в один прекрасный день липовые экзорцисты натыкаются на самое настоящее привидение…

Гиллиам действует в своей привычной манере, создавая для братьев атмосферу абсурдной неразберихи. Режиссер «Братьев» всегда специфически подходил к конструированию искусственных миров в своих работах. Его миры — это сплошной Монти Пайтон, вроде бы реальный мир, но сдвинутый по отношению к Земной Оси градусов на десять-пятнадцать, что придает ему удивительные свойства.

Лена Хэди в фильме «Братья Гримм»

Братья Гримм действуют в якобы Германии конца восемнадцатого века, как раз оккупированной наполеоновскими войсками. Французская революция 1789 года была тем событием, что пробудила у французов и других западноевропейских народов чувство национального самосознания. Это свежее чувство, которое пока накрепко спит в большинстве белорусов, и заставило настоящих братьев Гримм заняться сбором сказок и легенд. Начиналась эпоха Романтизма. Время отчаянной готики, байронизма, франкенштейна и всяческого гейне над озерами. Древние проклятия и чудовища выползали тогда из своих европейских укрытий так же активно, как и привидения в «Дикой охоте короля Стаха».

Простите за выражение, но творчество Терри Гиллиама — это неудавшийся постмодернизм. Постебавшись над эпохой короля Артура, английской классикой и 1968-м, роковым, Гиллиам собрался поиздеваться над классикой немецкого романтизма. Но, похоже, сам не заметил, как оказался в сказочном плену. Его фильмы всегда были своеобразным индикатором чувства юмора. Легко сочинить пародию на покрытые нафталином сказания об Артуре или на «1984» Оруэлла! Над романтиками смеяться гораздо труднее, их воззрения и так нелепы с точки зрения современного «нормального» человека. Гиллиам в «Братьях Гримм» уже не смеется. Он полностью вернулся в детство, в котором и так пребывает одной ногой уже целых 64 года. «Братья» — это по-настоящему детское кино, фильм для инфантилов в душе, которых, я надеюсь, у нас достаточное количество.