Черная рада

хуже не бывает

В качестве отзыва посылаю свою статью, опубликованную в одном из украинских изданий около года назад. Статья, правда. написана по сериалу, на основе которого был сделан фильм- фильм я не видел, но, откровенно говоря, не думаю, что различия существенны. Олег! Дорогие белорусы! Мы умеем снимать и лучше. Честно.

Чёрная рада.
Решение поставить перед начальными титрами каждой серии хрестоматийный отрывок из письма Шевченко к Пантелеймону Кулишу, в котором великий поэт выражает автору свою благодарность за роман «Чёрная рада», вызывает умиление сквозящей в нём робкой надеждой, что зрители упустят из виду, что похвала относится к литературному первоисточнику, а не к его экранизации. А так как сериал носит лишь весьма отдалённое сходство с романом, ответ на вопрос, каким незлым тихим словом наградил бы Тарас Григорьевич его создателей, не представляется однозначным. Сомнения возникают, к сожалению, вовсе не из-за отдельных ляпов, скорее забавных, чем досадных, вроде казаков, скачущих на фоне высотных зданий, или монтажного конфуза, когда Пугач предлагает своим товарищам проклясть Брюховецкого уже после того, как они это сделали. Как говорится, с кем не бывает.
Изначально вызывал беспокойство тот факт, что по 150-страничному произведению было отснято целых девять серий. Это заставляло предпологать внушительный объём отсебятины, что оказалось неверным- нововведения практически ограничивались первой серией, повествующей о предсмертной беседе Хмельницкого со старшиной. Столь внушительного хронометража удалось достичь за счёт экономного расхода авторского текста- экономного до такой степени, что прекрасных диалогов, не попавших в фильм, хватило бы ещё на пару серий. Собственно диалоги, составляющие добрых 85% романа, при перенесении на экран пострадали больше всего- задавшиеся девятисерийной целью авторы экранизации превратили естественные, живые, наполненные чисто украинским юмором диалоги в вялое, дистрофично-заторможенное чтение дикторов, вознамерившихся донести до зрителей в неисковерканном виде каждую букву своей роли. При этом паузы между репликами подчас длятся так долго, что их трудно объяснить иначе как напряжёнными попытками актёров вспомнить свой текст. Эту режиссёрскую находку прекрасно дополняет неутомимость оператора, как будто стремившегося заткнуть за пояс Карла Дрейера с его «Страстями Жанны д’Арк», в чередовании изнуряюще долгих крупных планов, фиксирующих нарастающее у исполнителей беспокойство, что камера так никогда и не отпустит их лиц. От этого создаётся впечатление, будто смотришь не готовый фильм, а рабочий материал в домонтажой стадии. Визуальная сторона также очень страдает из-за костюмов, точнее, из-за их расцветки, такой театрально яркой, будто их создатели стремились дать представление об их цвете дальтоникам.
Историческая завязка романа Кулиша, «Чёрная рада» 1663-го года, когда простой люд, «чернь», измученный произволом старшины, чуть ли не впервые смог участвовать в избрании гетмана, и выбрал махрового негодяя-демагога, пообещавшего воцарение всеобщего равенства, представляется сюжетом, как нельзя более актуальным. Изображение кошмара, к которому способны привести нищета и бесправие народных масс, неоднозначная оценка как демократии, так и авторитарного правления даже самых достойных людей- всё это очевидно несло в себе самые богатые возможности для создания некоей эпической, универсальной модели развития нашего общества, его социально-политических проблем и попыток их разрешения, и текст Кулиша с его неоднозначностью(о которой Франко как-то заметил, что «у Куліша друга половина думки б’є першій в пику»), мог бы послужить для этого прекрасной основой. Однако в фильме Засеева-Руденко никакого пикобития не происходит- бить некому и некого. Историческая трактовка удручающе прямолинейна и неинтресна: все старания Кулиша свелись к маловразумительному и лишённому энтузиазма недовольству малочисленной толпы неряшливого хулиганья поведением опрятной и благородной старшины, среди которой, впрочем, тоже попадаются неприятные субъекты, которые сперва напакостят хулиганам, а потом, основательно их раззадорив, переходят на их сторону. Возможно, авторы сериала и пытались продемонстрировать, что простые крестьяне и мещане избрали гетманом Брюховецкого не от хорошей жизни, а от очень даже плохой, но народные страдания и притязания на лучшую участь поданы на редкость невнятно и вдобавок ужасающе дурно разыграны: исполнение эпизодических ролей, безусловно, самая слабая сторона сериала. Совершенно невыносим вид почтенных сичевых дедов и молодых козаков-богатырей, напоминающих заслуженных ветеранов советской эстрады и старшекурсников театральных училищ, неловко нацепивших жупаны и вуса, которые, когда им не нужно произносить текст, застывают в тоскливых позах школьников, добровольно согнанных на утреннюю линейку. Один лишь Богдан Ступка сделал всё возможное, чтобы вписать происходящее в современный контекст, превратив своего Брюховецкого в обаятельного политикана-популиста.
В общем же вклад актёров- один из самых досадных элементов «Чёрной рады». Почти все исполнители работают в стилистике немых лент, дополняя и без того выразительные кулишовские реплики уморительными гримасами. Исполнитель главной роли Петра, Константин Шафоренко, напротив, умудрился, куда-то задевав свой недюжинный талант эксцентричного комика, сыграть свою роль с таким каменным выражением, что Буратино по сравнению с ним смотрелся бы как Джим Кэрри. Его единственная ужимка выглядит так, как будто режиссёр, стремясь добиться от него хоть какой-то реакции, разрезал перед его лицом лимон. Говорить о типажности Шафоренко вообще не стоит- когда Василь Невольник адресует ему возглас «Орёл, а не козак!», это воспринимается как довольно удачная шутка. Руслана Писанка, так замечательно себя проявившая в «Огнём и мечём» и «Москале-чародее», играет свою героиню с такой вымученной мимикой, что периодически ловишь себя на желании справится о её самочувствии. Подчас тон её реплик настолько напоминает обстоятельный рассказ о прогнозе погоды, что невольно начинаешь подозревать её в постмодернистских наклонностях. Алексей Петренко, даже если не сравнивать его со Ступкой в «Огнём и мечом», оказался до того невыразительным Хмельницким, что трудно отделаться от впечатления, будто это был не Петренко, а кто-то очень отдалённо его напоминающий. Становится даже слегка обидно за режиссёра, пригласившего выдающегося исполнителя, который отыграл свою партию с профессионализмом человека с улицы- то ли из-за лени, то ли из вредности.
Среди основных исполнителей лишь Богдан Бенюк показал себя как превосходный драматический актёр, а не посредственный опереточный. Его герой- настоящий кулишовский Черевань, полнокровный, красочный образ добродушного украинского рыцаря. Поблескивают талантом и некоторые из второстепенных персонажей, вроде проникновенного Николая Шутько и Виталия Розстального, чуть ли не единственного по-настоящему правдоподобного сичевика, чей пасмурный, горький взгляд, адресованный окружающим, трудно не истолковать как досаду запорожца 17-го века на своих потомков, представивших козаков в таком нелепом виде.
Особенно тяжело пришлось изумительно талантливой Радмиле Щёголевой, едва ли не самой многообещающей молодой актрисе отечественного кино. При всём уважении к роману Кулиша нельзя не признать, что её персонаж Олеся- один из самых плохо прописанных женских характеров украинской литературы, этакий реликт дофеминистской эпохи, который только и умеет делать, что кланятся, смущаться и плакать. Сценаристы не только не попытались сделать этот персонаж хоть немного более объёмным, напротив, они лишили его единственной интересной психологической детали- первоначальной страсти к гетману Сомку. В фильме Олеся влюблена в Петра с самого начала, и в остальном полностью соотвествует литературному прототипу, то есть выполняет функцию красивого манекена, в который влюбляются, похищают, пытаются выдать замуж, спасают и т.д.- нужно обладать талантом Раневской, чтобы сделать подобную зануду хоть сколько-нибудь интересной современному зрителю. Однако Щёголева таки сумела наделить Олесю неким двойным дном: из-за её пронзительного умного взгляда постоянно испытываешь чувство, что пассивность Олеси- всего лишь маска, под которой скрывается по-настоящему сильная личность. Вместе с тем, Олеся Щёголевой обладает некой подлинной, а не ходульно-приторной, трогательностью, заставляющей, как это не ужасно, сочувствовать ей больше, чем всем претендентам на гетманскую власть и их приближённым вместе взятым, хотя в фильме, как и в романе, конфликт частного и общественного решается в пользу последнего, причём самым возмутительным образом, на что тоже трудно не посетовать- если, читая роман прошлого века, ещё можно выдержать, не пытаясь выкорчевать вставшие дыбом волосы, сцену прощального разговора Петра и Кирило Тура, когда Петро, спешащий по более важным, государственным, делам, обращается к человеку, собирающемуся похитить его возлюбленную, с просьбой передать ей уверения в своей верной любви, то, видя подобное на экране телевизора, не всякий удержится от того, чтобы в сердцах не запустить в него пультом управления.
Однако всё вышесказанное ещё можно было бы простить, не будь «Чёрная рада» такой нудной. Оказавшись совершенно несостоятельными в перенесении на экран смысловой нагрузки романа, создатели сериала могли воспользоваться его приключенческой линией, которая вполне обеспечивала напряжение и остросюжетность, но самые захватывающие моменты оказались лишёнными надлежащего ритма и поставлеными так топорно, что следить за этими приключениями нет никаких сил. Это, естественно, касается и поединков на холодном оружии, больше напоминающих ковбойские потасковки(что, впрочем, ещё со времён «Д’Артаньяна и трёх мушкетёров» стало доброй традицией). Остаётся разве что наслаждаться отечественным прецедентом концентрированного трэша, но и этому авторам фильма удалось помешать низкопробным пафосом и претенциозностью, лишённым и намёка на самокритику. Так что главное впечатление от фильма, которое напоминает о себе ещё долгое время после просмотра «Чёрной рады»- обида на режиссёра, который из шести часов действия вполне мог бы оставить в монтажной хотя бы пару. Может, это и не уберегло бы зрителя от скуки, но, по-крайней мере, он скучал бы на два часа меньше.

Страх, как хотелось сходить на этот фильм. Билетов не хватило. Думал было почитать впечатления, но и тут глухо. Интресно, хоть кто-нибудь попал в зал?