«Мир театра и кино во всем мире задается этим вопросом: секс или смерть?». Фильм оказался любопытный. Он на самом деле эпатажный и даже оскорбительный, и не только из-за «той самой сцены», о которой раструбили фестивальные зрители. Вот только «нет веры» всей этой бесконечной болтовне актёра, изображающего Эйзенштейна, старательно воспроизводимому акценту и целому нагромождению упоминаемых имён, призванному выстроить правдоподобный исторический и культурный контекст. «У вас слишком много доводов в вашу пользу, только они противоречивы!». Гринуэй настолько увлечён десакрализацией, что все силы беззаветно бросает на выставление советского режиссёра комической и раблезианской фигурой. И если он хотел получить не отличающийся изысканностью фарс, то ему это удалось. «Мы хотим продолжать снимать фильм по определенным правилам. Но не каждое повторение может стать, черт возьми, шедевром». Эта цитата из картины как нельзя лучше описывает её саму.
Документалистика на большом экране становится привычней и ближе минскому зрителю. До авторских изысков пока не доходит, в дело идут ленты попроще...
