Водить Веру за нос

Антон Сидоренко, 6 октября 2004 г.

Российское кино потихоньку возвращается на экраны. Обилие нефтедолларов позволяет нашим восточным соседям без зазрения совести тратить их на такое сомнительное развлечение как кинематограф. В итоге на экран выходят фильмы, которые иногда даже можно смотреть.

«Белорусский зритель отвык ходить на русское кино». Таково мнение руководства минского кинопроката. Помимо того, что русские фильмы не так разрекламированы, в их производство вложены не такие уж и большие деньги и в них заняты звезды местной величины, основная причина плохого проката русскоязычного кино — в отсутствии подготовленного зрителя. Потребителя, который был бы готов поглощать такой специфический культурный продукт. Тому свидетельством бум отечественного телевизионного кино на российском ТВ и совсем небольшой процент русских фильмов в прокате.

Сериалы приходят к нам из халявного ящика пополам с прокладками и шоколадными батончиками, а за поход в кино уже надо платить, совершая сознательный выбор. Так вот тех, кто готов совершить сознательный выбор в пользу русского фильма, проголосовав за него не только ногами, но и кошельком, на сегодняшний день совсем немного. Еще меньше зрителей готовы голосовать за произведения наследников Эйзенштейна и Бондарчука сердцем. Слишком сильно была подмочена репутация русскоязычного кино в пересторечно-чернушные времена. Расплодившиеся ментовские сериалы дурную репутацию усугубляют, а участвующие в них режиссеры и актеры только теряют свое мастерство.

Алена Бабенко и Богдан Ступка в фильме «Водитель для Веры»

Есть два способа вырваться из замкнутого круга зрительского забвения-недоверия. Первый — идти по голливудскому пути, создавая, по возможности, фильм-аттракцион пограндиознее. В этом случае все упирается в финансы, и если продюсеры картины найдут столько же денег, сколько продюсеры «Ночного дозора», то кассовый успех мероприятия становиться вполне достижимым. Второй путь сложнее и муторнее. Для него авторы фильма должны быть настоящими художниками и делать кино на местном культурном материале.

«Водитель для Веры» Павла Чухрая и «Папа» Владимира Машкова — попытки пробиться к зрителю, воспользовавшись каким-то одним способом. Правда, оба фильма объединяет общая черта: они явно рассчитаны не только на внутренний прокат. (В любом случае, во внутреннем прокате русские фильмы пока не окупаются). Видимо успех чухраевского «Вора», получившего несколько лет назад номинацию на «Оскар», заставил обоих режиссеров (а для Машкова «Папа» — режиссерский дебют) завернуть свои сюжеты в шаблонно-понятную оболочку. В «Папе» история взаимоотношений отцов и детей проходит на фоне Холокоста, в «Водителе» невнятный внутренний посыл разукрашен яркими красками советских шестидесятых (в представлении современного среднемирового зрителя: Элвис Пресли, платья-колокольчики, КГБ…). В «Водителе» этой умело собранной оболочкой, собственно говоря, и оканчиваются достоинства фильма. Смысловые натяжки типа «так бывает только в кино» в фильме Павла Чухрая на каждом шагу.

Егор Бероев в фильме «Папа»

Режиссеру Машкову пришлось сражаться еще с другой крайностью. Сценарий его фильма основан на пьесе Александра Галича «Матросская тишина». Поначалу и фильм грешит очевидной театральностью. К тому же, Машков-актер уже исполнял ту же главную роль, что и в фильме, в постановке пьесы на театральной сцене. С театральщиной Машков успешно борется с помощью довольно впечатляющих клипов-вставок между условными действиями своей кинопьесы. Используя самое специфическое кинематографическое средство — монтаж — Машкову, несмотря на мнение многих московских критиков, все-таки удалось в итоге сделать из театра кино.

Оба фильма предлагают для глаза зрителя и привычную картинку. «Водитель» сделан в ярких желто-песочных тонах Крыма начала 60-х, а война в «Папе» представлена в традиционных для киношных сороковых грязно-снежных цветах, известных по тому же «Вору». Но голливудские скачки сюжета «Водителя» все-таки трогают меньше, чем мелодраматическая история сыновнего предательства в «Папе». Видимо, еще осталось в кино что-то неподвластное технологиям. Даже голливудским.