«Космополис»: Атлант понурил плечи

Антон Сидоренко, 21 июля 2012 г.

«Больше, чем любовь, возбуждают только деньги» — утверждал в свое время британский политик Бенджамин Дизраэли. С тех пор прошло более сотни лет, но время только подтвердило правоту викторианского премьер-министра.

В новой картине Дэвида Кроненберга секс и бизнес и вовсе синонимы. Главный герой «Космополиса» в инфернальном исполнении кумира старшеклассниц Роберта Пэттинсона захвачен самоистребительной страстью к тому и другому настолько, что никаких иллюзий насчет дальнейшей судьбы нашей пропащей цивилизации у зрителя после просмотра больше не остается.

Запутанный и малопонятный русскоязычному зрителю, новый фильм Дэвида Кроненберга больше других фильмов текущего репертуара претендует на определение авторского кино. Формально жанр «Космополиса» можно определить как абсурдистскую антиутопию. Но множество ярких примет настоящего говорят о ленте Кроненберга как о пародии на наше время — фильм поставлен по одноименному роману малоизвестного в русскоязычном мире американского писателя Дона Делило, что был издан в 2003 году.

Роберт Пэттинсон в фильме «Космополис»

Беспощадному сарказму в фильме подвергается общество виртуального потребления, вершиной которого определен двадцативосьмилетний миллиардер Эрик — прилизанное, во многих потерявшее человеческий облик, существо. Эрик, подобно Мао, огромное количество времени проводившего в железнодорожном вагоне, весь фильм действует из своего офиса-лимузина и давно находится по ту сторону Добра и Зла. Эрик здорово напоминает героев другого популярного на рубеже прошлых десятилетий американского писателя Брэта Истона Эллиса. В общем, сверхчеловек в современном понятии — сверхуспешный финансист, который управляет вселенной с помощью биржевого терминала.

Правда, подчеркнутая аморальность бога финансового мира вполне соответствует миру за стеклами его ослепительно белого лимузина: Нью-Йорк Кроненберга выглядит как символ современной цивилизации — сумасшедший мегаполис с не менее сумасшедшими обитателями. Дорожное движение в нем парализовано и, кажется, что навсегда, а население зашлось в неперерывном протестном оргазме, постепенно перерастающем в хаос непослушания. Так что, «Космополис», в принципе, это кино о конце света.

Складывается впечатление, что хитроумный Кроненберг постарался максимально запутать зрителя. «Космополис» топчется на той же делянке, что «Синекдоха, Нью-Йорк» Чарли Кауфмана и «Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри. То есть, вопросов после просмотра и выхода из кинозала остается куда больше, чем ответов. Но далеко не каждый зритель захочет смотреть ленту второй раз, чтобы разобраться в хитросплетениях ее нюансов, да и до конца осилят ее далеко не все.

Пол Джаматти и Роберт Пэттинсон в фильме «Космополис»

Наш минский зритель вообще рвет и мечет — для поколения, которое выросло на жанровом голливудском кино, фильм Кроненберга абсолютно непонятен и неприемлем. В том, что «Космополис» случай неординарный — нет сомнений. Но уже с первых фраз персонажей становится понятно, что разобраться в нем будет очень и очень непросто. Разговорные фильмы в принципе требуют куда более качественного перевода, чем тот, каким его сделали российские дистрибьютеры.

Складывается впечатление, что вся работа над переводом «Космополиса» ограничилась прогонкой оригинального текста через гугл транслэйт: фразы персонажей выстроены коряво, смысл многих из них понятен лишь приблизительно. В общем, желающим до конца разобраться в «Космополисе» можно посоветовать или прочитать роман Делилло или дождаться других, более удачных переводов картины.

А пока ее можно посоветовать или поклонникам спорного удовольствия лицезреть обнаженный торс Роберта Пэттинсона или заядлым киноманам, которым интересны творческие достижение Пола Джаматти, Жюльет Бинош и Матье Амальрика. Небольшие эпизоды с этими актерами, пожалуй, самое яркое, что останется в памяти от нового фильма Кроненберга.